Записки из горного дома, или Древнейшее профессиональное заведение-4

Древнейшее профессиональное заведение-3

Мудрый совет

Шло очередное собрание. После своей традиционной речи, помпезной и запутанной (эх, были бы они, эти речи, очень смешны, кабы на так долги) папег предложил присутствующим задавать вопросы. И тут один аспирант встал и поинтересовался: а почему, мол, за место в общаге нужно платить так дорого? Просто непосильно, если на стипендию живёшь.

На это папег искренне удивился. Да зачем Вам, говорит, вообще это общежитие? Вы себе лучше квартиру купите. Там же лучше жить, чем в общежитии.

Аспирант говорит: не могу, мол, денег у меня на квартиру нет.

Папег поразился ещё пуще:
- Да как это "нет"? На квартиру - и нет?

И посочувствовал:

- Чо, не хватает немного? Ну, что ж... А Вы скажите родителям - пусть и они малость добавят.

Шоу "Бегущий человек"

Всякие деятели, от папега до говнистых дежурных ассистентов, обожают за любые, реальные и мнимые провинности срывать со встречных студентов бейдж - чип-карту, без которой - ни в институт пройти, ни обратно из него на свободу выбраться. Потом отдают - в обмен, скажем, на работы в АХЧ или ещё на какие-либо услуги. Но если бейдж сорвёт сам папег (например, за рубаху не того тона, отличную от рекомендованной белой или голубой) - то всё, это отчисление.

Все это знают, проверено многократно. Поэтому, когда по коридорам идёт папег - студенты (да и многие преподы) сваливают от греха подальше. Преподы удаляются быстрым шагом, студенты - бегом. Это очень интересно наблюдать. Перед шествующим папегом в коридоре - пустая зона, перед ней, выгнутым фронтом - толпа панически бегущих студентов, конфигурацией - примерно как взрывная волна в трубе. Удирает и растекается, ныряя в в ответвления коридора и на боковые лестницы. При этом многие на бегу ещё и звонят по мобильникам, предупреждая остальных о местонахождении папега - дабы обходили за версту. Ооочень внушительная картина. Виват, виват.

Зачёт

Встретил на днях одного препода из горного. Оказалось, сейчас уже не преподаёт, на пенсии. Вспомнил: про него такую историю рассказывали.

Трое студентов никак не могли ему зачёт сдать. И решили его побить. Подкараулили где-то да и напали втроём. Да не тут-то было. Он всем троим навалял. Двоих вырубил, а третий убежал.

А деться им некуда, пришли опять зачёт сдавать. Препод им и говорит: ладно, вам двоим поставлю. Вы так ничо, нормально махались. А третьему – фиг. Он плохой человек. Товарищей бросил и сбежал.

Ректорат этого не рекомендует

Работал я когда-то в одном вузе, который теперь нередко подаётся как древнейший-первейший-крутейший в городе, стране и мире. И был у меня знакомый аспирант. Диссертацию он писал по теме, о которой там никто, в сущности, и понятия не имел: экологический риск, ГИС-технологии... В общем, руководитель у него был сторонний, из Университета.

Как-то раз, уж ближе к окончанию аспирантуры, вызывает этого знакомого зав. кафедрой и говорит: концепция поменялась! Низзя теперь, мол, чтобы руководитель сторонний был. Роняет это престиж нашего крутейшего супер-института. И ректорат рекомендует, чтобы руководителей у тебя было два. Вторым - наш. А именно - сам этот зав. кафедрой.

Парень посоветовался с научруком, почесали они в затылках, плюнули и согласились. Зав. каф. в этом деле не рубит, и на помощь его рассчитывать, конечно, не приходится. Но куда деваться-то... Работа уж почти готова.

А перед предзащитой опять этого аспиранта зав. каф. вызывает. И снова молвит ему человеческим голосом: концепция поменялась! Низзя теперь, мол, чтобы руководитель сторонний первым был. Роняет это престиж нашего крутейшего супер-института. И ректорат рекомендует, чтобы первым стоял руководитель наш, крутейше-вузовский. А именно - сам этот зав. кафедрой.

Парень опять посоветовался с научруком, сызнова почесали они в затылках, плюнули - и согласились. А куда деваться-то... Работа уж готова.

Надо ли говорить, что на защиту аспирант выходил уже только с одним руководителем. И был это отнюдь не университетский трудяга. Такая концепция, ничего не попишешь. Нехорошо, если два руководителя. Ректорат этого не рекомендует.

Учебный процесс не пострадает

Когда цЫвильность в Древнейшем расцвела пышным цветом, потребовали вдруг у нас, у преподов, срочно сдать на кафедры конспекты всех лекций, которые мы ведём. На CD и в распечатках. На случай чьего-то увольнения - чтобы передать, значить, эту папочку какому-нибудь аспиранту. Чтобы продолжил он этот лекционный курс. При этом, не скрывая, пояснили, что теперь можно будет без ущерба учебному процессу каждого строптивого препода в любой момент под зад коленом, ха-ха. И мы, наивные люди, сначала над этим посмеялись.

Ну, во-первых - говорили мы друг другу - это кем же надо быть, чтобы считать, что лекционный курс вместо профессионала может читать юный человек, не знающий предмета вовсе и получивший непонятные чужие записи. Невозможно же это, мол, ясное дело.

Во-вторых - кто же из нас вот так вот, по первому указанию, напечатает и отдаст не пойми кому свои собственные конспекты лекций, да ещё зная, что это, в случае чего, облегчит его же увольнение. На что же папеговцы эти рассчитывали, издавая такой указ? Ясное дело, напихает туда народ всякой ерунды, спихнёт - и поди проверь. Да я и сам так поступил - сдал набор распечатанной галиматьи, какие-то отрывки из интернета. Внутрь даже пару матерных баек засунул. И остальные примерно так же сделали. Дураков нет.

Эх... Повторюсь, были мы наивными людьми старой закваски. Нам и в голову не могло прийти, что качество этих лекционных курсов не играло уже никакой роли. А важно было совсем, совсем другое. Вот выгоняют, к примеру, какого-нибудь нецЫвильного препода. А на его место встаёт прыщавый мальчик с оловянными глазами и, запинаясь, невнятно читает только что переданный ему чужой текст. Сам он в нём, ясен пень, ничего не понимает. Студенты - естественно, тоже. Но лекция-то начата вовремя! И за кафедрой стоит человек, одетый по форме, в галстуке, бейдж у него висит где положено, рубашка - тоже годная, рекомендованного цвета. И если папег влруг заведёт в аудиторию своих гостей-нуворишей - человек этот бодро отрапортует им, как его фамилия и по какому предмету эта самая лекция. Ну, даже если и ошибётся малость - не беда, кто это заметит-то, нувориши, что ли? Или папег? Да бросьте...

А значит, учебный процесс-то идёт по плану. И ничего существенного с увольнением прежнего лектора не изменилось. Так-то.

Аспирантура

А вот ещё непридуманная история. Тоже смешная...

Не знаю, как в этом году, а в прошлом - набор в аспирантуру древнейше-профессионального заведения явно не задался. Кажется, чуть ли не один претендент был на одно место. Так что брали всех желающих подряд. Подгребали даже новичков - людей абсолютно случайных, без какой-либо научной идеи, планов и "задела", без публикаций, без предыстории. Даже очевидных дурачков, лодырей, забубёных троечников. Серых и полуграмотных. Испитых и обдолбанных... В общем, кого угодно. А у меня уже несколько лет активно готовилась поступать в аспирантуру одна девочка. Хороший такой человечек, и очень толковая.

Два года она собственными силами (ну, и с помощью своего будущего мужа, тогда ещё – здешнего же студента) методично обшаривала окрестности Оленегорского ГОКа, вела полевые экологические наблюдения. В итоге имела уже довольно приличный эмпирический материал. Было у нее даже опубликовано несколько статей. Имелись всякие грамоты за призовые места по итогам различных конференций. Средний балл – высокий. Все втупительные экзамены сдала на отлично. В общем, как говорится, всё при ней. На фоне многих иных поступавших да при фактическом отсутствии конкурса, казалось бы, вопрос предрешён – считай, аспирантство в кармане.

Говорил я ей, что тут, в Зазеркалье, возможно всё. Тем более, если в аспирантуру ты поступаешь ко мне… Но она только смеялась: нужны же, мол, хоть какие-то мало-мальски объективные причины, чтобы отказать в приёме, при таких-то условиях…

И вот объявили день зачисления в аспирантуру. Всех, в том числе и мою Наташу, заранее предупредили о строгой необходимости явки. И особо наказали: одеться - понаряднее, поскольку предстоит церемония, ведь это – важное событие в вашей жизни...

Торжественное собрание в конференц-зале, посвящённое зачислению в аспирантуру, проводила первый проректор. Поочередно вызывала претендентов, поздравляла. И вот дошла очередь до Наташи. Встала она, взволнованная, радостная такая. Нарядная, как велели. Готовится, значит, тоже принимать поздравления. Весь зал на неё смотрит…

А проректор ей и говорит с улыбкой: "а вот лично Вам места в нашей аспирантуре нет". Без комментариев...

_________________

В 2006 г. проректорша Древнейшего Профессионального Технического Заведения со своей чудовищной дочуркой решили меня уволить (помните у Высоцкого песню про "бывшего лучшего, но опального стрелка"? ― Так она про меня). Формально увольнять меня было не за что, более того, незадолго до того они же меня всюду совершенно неприлично и неадекватно превозносили. Поэтому убирали меня весьма нелепо и грязно ― с организацией ложных доносов и угрозами физической расправы, ежели не уйду сам ("в асфальт"!). Зашуганный преподавательский народец, естественно, сразу шарахнулся в стороны, вокруг меня образовалась некоторая пустота. С каждым днём интенсивно формируемый новый образ мой становился всё более ужасным и отталкивающим, ежедневно наспех измышлялись его очередные жуткие детали.

И вот, значит, идём мы как-то после занятий по домам с моими аспирантом и аспиранткой. Переходим Средний проспект. И тут вдруг, нарушая все правила, на нас сворачивает автомобиль. Едва меня не задевает. За рулём ― человек в форме Древнейшего Профессионального Технического Заведения. Продолжаем путь. Аспирант задумчиво говорит: "а ведь если Вас задавить, наверно, теперь уже ничего плохого не сделают". Ещё помолчав, задумчиво так добавляет: "Небось ещё и денег дадут..."

О приметах

Скажите, как Вы считаете, стоит ли верить приметам? Вот это да, – ответите Вы. Фффуу.. Аяяяй! А ещё профессор. А ещё доктор. Стыд и позор мракобесу.

Что Вам сказать... Как известно, у Резерфорда над входом в лабораторию была прибита подкова. Когда его спрашивали, неужто он в приметы верит – Резерфорд это решительно и категорически отрицал. А затем лукаво добавлял, что подкова-то, говорят, приносит счастье всем – и тем, кто в неё не верит, тоже. Так уж пусть лучше висит.

Когда я преподавал в Древнейше-Профессиональном Первейше-Техническом, были у меня ученики–студенты и аспиранты. Во-первых, так было положено: как выразился на одном собрании красноречивый ректор, "каждый профессор обязан поиметь двух аспирантов". Во-вторых, я действительно тогда так безо всякого пафоса или расчёта понимал профессорский долг.

Работа эколога – полевая. Без экспедиций – стать специалистом невозможно. А экспедиция – это деньги: гранты или договоры. А гранты у меня были небольшие. Потому, что большие давали тем, кто с вузовским руководством в родстве, да тем, у кого язык подлиннее да пошершавее. Потому взял я за правило – экономя на зарплате, откладывать на экспедицию, а летом обязательно вывозить своих подопечных в поле. При этом каждый год, в каждый полевой сезон наш маленькая группа работала на одного из дипломников или аспирантов. Все мы разом собирали материалы только для него. А иначе, одному, в принятые сейчас сроки материал на хорошую дипломную работу и на диссертацию просто невозможно собрать.

И вот настал очередной полевой сезон. На сей раз пришла нам очередь поработать на одну из моих дипломниц, наметившую себе объектом исследований Бокситогорский алюминиевый комбинат и его влияние на окружающую среду. Для экономии средств и расширения возможностей скооперировались мы с моими бывшими коллегами из ГосНИОРХ, которые ехали в те края по своим делам. Решили, что мы им поможем, они – нам, и всем хорошо будет.

Забирать нас приехали они ко мне домой двумя машинами. Ребята мои уже наготове ждали. Быстренько загрузили крытый УАЗ, расселись. Я сижу в головной, в кабине УАЗа, рядом с водителем. Вроде всё готово, можно стартовать. И тут прямо на наших глазах, безо всяких видимых причин, зеркало заднего вида выпадает и звонко разбивается об асфальт. Переглядываемся. Путь всё-таки неблизкий, да и людей везём, молодёжь, я за них отвечаю, опять же... Устыдились, тронулись, поехали.

Вся эта экспедиция с первого же дня пошла как заколдованная, через пень-колоду, просто сплошные проблемы да неприятности... Но это бы ещё ладно. На обратном пути, уже в километре от города, у этого самого УАЗа на ровном, как говорится, месте вдруг на ходу слетает правое переднее колесо. В кабине на этот раз оказывается мой аспирант. УАЗ на скорости валится на правый бок, переворачивается. Аспирант вылетает из окна, бьётся оземь. Вопреки всем законам нашей земной физики, махина УАЗа не придавливает его, как должна была бы сделать, а перелетает через него, задевая по касательной и местами слегка обдирая кожу на голой спине. Приземляется рядом с ним и, кувыркаясь, катится дальше, в кювет.

Аспирант отделывается битой спиной и шоком. Водитель – цел. Пробы – в основном, вдребезги, да фиг-то с ними. Если бы УАЗ упал туда, куда ему положено по законам гравитации, аспиранта бы просто не было, а я бы вам не рассказывал сейчас эту историю. Так как пребывал бы в совсем другом месте.

Так закончилась наша экспедиция. Пользы она не принесла никому, хотя какая-то часть проб и уцелела. Вскоре меня начали выживать из института, поскольку я напрочь отказался шестерить на дочь одного из руководителей этого вуза.

И тут девочка-дипломница, для которой мы проводили эту экспедицию, оказалась, как говорится, не промах. Увидев, куда теперь задул ветер, в аспирантуру она пошла к этой самой дочке. Активно на меня стучала. А когда со студентов стали массово требовать на меня нелепые доносы, чтобы иметь хоть какой-то повод меня выставить за ворота, – приняла в этом благородном деле живейшее участие, помогала, агитировала, запугивала, угождала. Кончила же тем, что, отвечая специфике этой дочки, сменила ориентацию и стала её активным партнёром, на основании чего довольно далеко продвинулась сейчас по служебной лестнице.

Выпавший из машины аспирант также здравствует. Когда меня выперли, угрожая физической расправой, он уже защитил под моим руководством диссертацию – и с улыбкой сообщил мне, что будет теперь читать отнятые у меня лекционные курсы, благо такое предложение сделала ему всё та же дочка.

Ну и как прикажете относиться к приметам?

Предвидение

А ведь сюжеты обеих скульптурных композиций у входа в древнейшее-профессиональное заведение имеют, в сущности, ярко выраженный криминальный характер: похищение Презерпины (ст. 126 УК РФ) и удушение Антея (ст. 105). Что это – гениальное предвидение Демутом-Малиновским и Пименовым невероятного грядущего?

Упущение

Позвонила мне как-то вдруг зав. аспирантурой из древнейшее-профессионального заведения им. ЦЫвильного – взалкала сведений о том, когда и где защитилась моя аспирантка. (Это уже после того, как меня попёрли из древнейшего профессионального заведения! Защитились мы совершенно в другом совете). Сведения понадобились, т.к., видите ли, дочегу надо отчитаться, как у них там клёво аспиранты защищаюццо – статистику хорошую показать. Очень удивилась, когда я её послал, очень резко – но, правда, без мата.

Рассказал эту историю при случае знакомому, хорошему преподу из древнейшего же заведения. А он огорчился, расстроился: ну как же ты так, мол, нехорошо это... Я было удивился. А угрожать меня в асфальт закатать – хорошо? Давай я ещё раз ему объяснять, что наицывильнейшее заведение к этой защите никакого отношения не имело, а уж с учетом моего увольнения оттуда с прямыми угрозами, так это и вообще неслыханная наглость и т.д. А он перебивает: да это-то ясно, мол, что неслыханная наглость, я другому возмущаюсь – ну вот почему же ты её матом-то не покрыл?!

Резолюция

Рассказано одним знакомым, ушедшим из древнейшего позднее, чем я.

Когда в цЫвильнейшем установили турникеты и стали всех загонять на работу по строгому графегу, с 8 часов, препод один стал сильно сокрушаться, что ехать ему далеко, и вставать придётся очень рано. Подумал он, подумал и написал на имя мамега такое заявление: прошу, мол, перенести мне сроки рабочего дня на час позже. Резолюция мамега на этом заявлении не заставила себя ждать. Она гласила: "НЕМЕДЛЕННО УВОЛИТЬ!!!"

И уволили.

Кафедра на счётчике

Отбарабанил я в Древнейшем 9 лет, но так и не научился ничему не удивляться. И до сих пор что ни рассказ оттуда – то, как говорится, хоть стой, хоть падай. Рассказывают тамошние преподы, как папег гениально и просто решил обеспечить 100% "защищаемости" аспирантов, причем "защищаемости" не простой, а обязательно своевременной. Решение он нашёл согласно испытанной методологии своей родной среды...

Итак, кафедре, на которой оказывается не защитившийся в срок аспирант, теперь "включают счетчик". То есть вычитают из зарплаты не только у профессора-научного руководителя, но у ВСЕХ преподов этой кафедры, и чем дальше, тем больше. Чтобы пострадавшие сами запрессовали такого профессора и вынудили его как можно быстрее писать диссер за оболтуса-аспиранта.

При этом на корню была пресечена и возможная попытка профессоров вообще отказаться от ведения аспирантов в таких драконовских условиях. Как? Элементарно, см. выше. И лично такому профессору, не имеющему аспирантов, и всей его кафедре... ну, вы догадались... правильно: папег точно так же "включает счетчик".

Чиста Канкретна Сирдечнае Презнанее

Когда понадобилось экстренно выпилить меня из горного института, любимое начальство озаботилось предлогом. Поскольку занятия я вёл исправно, со студентами имел ровные доброжелательные отношения, не бухал и не прогуливал - прибегли к безотказному противопреподскому оружию. Решили ославить меня, как маньяка-студенткофила. Действовали грубо и решительно. Студенток заставляли подписывать доносы, - "ведь Вы же хотите и дальше тут учиться, не так ли?". Особенно доставляли подробности сюжетов некоторых доносов, весьма живо характеризующие их составителей. Так, согласно одному из них, я вдруг напал сразу на двоих(!) первокурсниц в битком набитом народом коридоре (!), важно шествуя с одной своей лекции на другую - и в сей кратчайший перерыв (!) попытался публично надругаться над обеими одновременно (!). Некоторая, мягко говоря, нелепость описываемых ситуаций никого не смущала. Когда число доносов достигло критического, их охапку проректорша отнесла ректору и попросила избавить замечательный вуз от терроризирующего его маниакального чудовища. Тот и санкционировал. Для убедительности через декана мне было передано, что при попытке остаться в рассаднике "ЦЫвильности" я буду закатан в асфальт (в прямом смысле).

Я же, как человек неконфликтный и исполнительный, не мог в такой ситуации не пойти навстречу дорогому начальству - и опубликовал на институтском форуме следующее сообщение:

Чиста Канкретна Сирдечнае Презнанее

Однажды Моньяг Шуйский шел по коридору Санкт-Петербургского государственного горного института имени Георгия Валентиновича Плеханова – первого в России высшего технического учебного заведения, основанного Указом императрицы Екатерины II 21 октября (1 ноября) 1773 года как воплощение идей Петра I и Михаила Васильевича Ломоносова о подготовке инженерных кадров для развития горнозаводского дела.

Цинично прикинувшись профессором, Моньяг направлялся для проведения лекционных занятий из одной аудитории в другую. Навстречу ему бежала стайка первокурсниц. Моньяг Шуйский издал непортребный рев, спустил штаны, спотыкаясь, набросился на ни в чем не повинных студенток и в грубой форме принудительно склонил всех к сожительству. После этого он ещё пару раз пнул поверженные им тела, вульгарно усмехнулся, поправил очки, подтянул штаны и как ни в чем не бывало направился по коридору дальше, ибо пятиминутный перерыв уже закончился и прозвенел звонок на пару.

Доколе будут у нас ещё встречаться в коридорах такие Моньяги, в то время, как государственный горный институт имени Георгия Валентиновича Плеханова - первое в России высшее техническое учебное заведение, основанное Указом императрицы Екатерины II 21 октября (1 ноября) 1773 года как воплощение идей Петра I и Михаила Васильевича Ломоносова о подготовке инженерных кадров для развития горнозаводского дела, является особо ценным объектом культурного наследия народов Российской Федерации?

Виват, виват, наш горный институт

Выяснилось, что одного моего предшественника, также парой лет ранее выжитого с той же кафедры, брали в оборот по той же схеме, что и меня – так же шили "маньячество". Поскольку он давно работает за границей и возвращаться не собирается, смело цитирую кусочек из его письма об этом:

"Когда не сработали "базовые" методы - лесть, приказы о моей якобы незаконной и якобы коммерческой деятельности и пр. - в ход был пущен как раз тот же самый метод: тот же "декан" сообщил мне, что на меня поступил донос от имени упомянутой выше особы, в котором всей институтской и мировой прогрессивной общественности раскрываются леденящие душу факты моих наглых и многочисленных сексуальных домогательств в ее отношении (тьфу ты, мерзость! кроме всего прочего, там и смотреть-то было не на что, не то, что ...). Тогда, правда, они только начинали и дело до конца не довели. Уже на тебе продолжали повышать квалификацию. Может, не до того было... Кончилось все тем, что тебе хорошо известно: диким шантажом и угрозами + похищением российского докт. диплома. Но промежуточный "сексуальный" этап я тоже хорошо запомнил."

И позже:

"Фантазии у них, действительно, не хватило, но по закону это, мягко говоря, и не приветствуется, а что царит и правит в печально известном нам обоим заведении именно тот самый "закон" – какие могут быть сомнения ?"

Занятия по левитации ведёт профессор Шуйский, бейдж №...

Не так давно кошмар про горный приснился... Будто я опять там, и заставили меня вести курс по левитации для каких-то студентов, судя по их габитусу - наверно, ТПП. И мы с трудом, трепыхаясь, болтаясь и матерясь, как бы брассом неуклюже и медленно летим по коридору, а папег на нас снизу важно указывает каким-то своим гостям–насосам.

Отпустите меня в доценты

Наткнулся сейчас в своём компе на забавное (теперь уже, по прошествии многих лет – забавное) письмо. Точнее, на служебную записку, написанную мною декану горного факультета в ответ на указание ехать на какой-то семинар, после чего создать и возглавить (?) в древнейшем некую "контртеррористическую научную школу" с соответствующим "научным направлением" (?!), дабы поскорее доложить об этом в Москву на самый верх и этим прогнуться. Эта дикая перспектива припекла меня до такой степени, что я разразился следующим отчаянным документом:

Глубокоуважаемый Юрий Васильевич!

Я внимательно ознакомился с письмом и убедился, что тематика семинара настолько далека от области моего образования и компетенции, что посылать меня туда нет ни малейшего смысла – пустая трата денег и времени.

Вообще, уверяю Вас совершенно искренне: у меня попросту нет физической возможности (достаточного таланта, энергии, эрудиции и т.д.) для того, чтобы на "пятом десятке" вдруг забросить гидроэкологию и профессионально овладеть какой-либо совершенно новой для меня наукой (медициной, хронобиологией, гериатрией, токсикологией СДЯВ и т.д.). Поверьте, я действительно не могу "вести исследования" в какой-либо неведомой мне области знания и, тем более, участвовать в соответствующих Научных Направлениях и Школах…

Зато я могу быть действительно полезен кафедре как добросовестный лектор по доверенным мне дисциплинам (более того, могу тянуть нагрузку и на 1,5 ставки, и более) и стараться, по мере сил и компетенции, совместить анализ риска технического и экологического. Если же этого недостаточно для профессорской должности и участие в Школах и Направлениях абсолютно необходимо – возможно, целесообразно перевести меня на должность доцента? Даже это для меня гораздо более приемлемо.

Уважающий Вас В. Шуйский

01.06.2005 г.

Благодетель

Однажды я коллегам за обеденным столом рассказал, как в Древнейшем-Первейшем институте вселенной и её окрестностей папег, открыв бесплатную столовую (какие-то деньги отмывал), ходил между аспирантскими столами и сиял – ждал, когда благодарить будут. А аспиранты-то – не дураки, понимают же, что это просто отмывка, а значит, и не благодарят, а знай себе едят молча. Он подошел, спрашивает: "НУ, ЧО, КАК ОБЕД? ВКУСНО? ХЕ-ХЕ!!" А они ему равнодушно: "да ничо, нормально..." Он засопел, отошел... потом увидел своего холуя – подошёл, да как хряпнет его по горбу! Тот аж подавился. А папег, поводя руками (это видеть надо), с самодовольным хохотом говорит ему: "ЭХ!! ХО-ХО!! НУ, ЖРИИИ, ЖРИИИ!!!" Незабываемое зрелище.

Наши посмеялись, а сисадмин теперь, заходя с ежедневным обходом, иногда делает похожую гримасу и спрашивает: "НУ, ЧО, КАК КОМП? НОРМАЛЬНО? ХЕ-ХЕ!! НУ, ЮЗАЙ, ЮЗАЙ!!!"

Дважды в одну воронку

Был в СПб такой вуз – СЗТУ, Северо-Западный технический университет. И позвали они меня в свой диссовет. Но незадолго до его планируемого открытия СЗТУ был "присоединён" (или проглочен, или зохаван) древнейшим-первейшим и прекратил существование как юридическое лицо. Соотвецна, председателем этого нового совета, когда и если его всё-таки откроют, вероятно, будет папег – ведь в древнейшем он советы возглавляет. А значит, не войдя в этот совет, я потерял уникальную возможность – быть изгнанным из древнейшего повторно!

Дембельский спинжак

Ну и вот, значит, выгнали меня из горного, пригрозив закатать в асфальт. И задумался я – а что же мне с прохвэсcырским-то спинжаком делать? Который со звёздами, гномами и прочими молотками? Надо бы, наверно, на дачу его отвезти, пугалу подарить… Галки да вороны будут надолго озадачены.

Иду я себе, размышляю этак, а тут навстречу мне шасть – главный местный бомж. Нахальный, испитой, здоровенный и горластый, частенько шуровал он во дворах между 19-й и 20-й линиями, матерно срамил конкурентов, собирал урожай в мусорных баках да громогласно требовал у прохожих дань. Тут я ему и говорю: ну, здравствуй, главный местный бомж. Денег я тебе не дам. А зато подарю я тебе роскошную вещь – аж целый прохвэссырский спинжак со сваво плеча! Смотри, вот он каков – весь в молотках, звёздах да разных троллях. Знатная штука. Конкуренты враз отвянут. Так носи же его гордо, главный местный бомж, красуйся во всём величии и блеске, осваивай в нём мусорные баки да поминай меня добрым словом.

Ребята говорили потом, видели его – с важным, напыщенным видом ковырялся он в мусорке, сверкая золочёными пентаклями, эмблемами и прочими атрибутами цЫвильности. Виваааат, виваааааат……

Награждения

Среди множества невероятных парадоксов древнейшего профессионального технического заведения был и такой. Допустим, привезли Вы из ВАКа свой горбом заработанный докторский диплом. Ну или получили где-то некий полезный аттестат. Да хотя бы и просто голимую грамоту участника какой-нибудь медвежьедырской районной конференции. Так вот, стоило об этом прознать папегату, как Вас в него немедленно вызывали и бумажку эту хмуро отбирали. Без объяснений. Нечего, мол... ступай, братец.

А потом, на каком-нибудь собрании ППС, после выноса флага, общего постороения у столов и хорового исполнения виватов, Вас вызывали к трибуне. И первый проректум, а то и сам ректум Вам же эту же бумажку торжественно вручал – но уже как награду от древнейшего профессионального заведения. Пожимая при этом руку и сурово, многозначительно заглядывая в глаза: ну ладно, мол, сцуко, держи уж пока... но..., ..., ссссмотриии у меняяя!

И более странным, чем этот дикий местный обычай, видится мне лишь то, что диким он казался там только лишь мне одному.

В самолучший институт залетели гуленьки...

В вологодскую тюрьму залетели гуленьки,
Залететь-то залетели, а обратно - хуленьки
(Популярные частушки)

Однажды в горном институте произошла со мною очередная абсурдная история (интересно, а другие там возможны?). Поручили мне заниматься с иностранным студентом. Французом. Индивидуально. За дополнительные деньги. Читать ему нечто вроде физиологии труда. Интересуюсь, почему он сопссно не в общем потоке – получаю какие-то маловразумительные, лукавые ответы.

Поговорил с этим Гийомом сам. Оказалось – он зачем-то приехал в Петербург, чтобы изучать биотехнологии. Поскольку русский знает довольно неплохо, а Петербург – крупный научный центр. И какая-то добрая минобразовская душа направила его... в горный! А потому что это лучшейший институт с богатым ремонтом и уже внедрённой тестовой системой. А значит, там-то уж точно научат всему, чему хош, а не только каким-то там голимым биотехнологиям панимаш. И он пришёл в древнейший, попросил научить его битехнологиям, предложив заплатить за это деньги. И капкан захлопнулся. Деньги эти у него взяли, не моргнув глазом. Биотехнологии так биотехнологии. Хрен с тобой. Бабки принёс – и молодец. Расписываться не обязательно. Заселяйся в общагу.

Надо Гийому отдать должное, парень он оказался толковый. И довольно быстро понял, куда и как крепко он влип. Попытался соскочить – виноват, мол, был неправ. Не разобрался. Позвольте обратно деньги, хотя бы часть, верните документы, да я пойду... Ага, щас. Деньги уплочены, документы сданы. Возвращать ни то, ни другое никто не собирается. Учись, сцуко. Препода подходящего мы тебе живо найдём. У нас вон доктор-биолог есть. Физиология горняцкого труда тебе в самый раз будет. Аккурат в тему. Тут тебе и био блеать, тут тебе и технологии. А то как же в шахте без технологий, ага. И в состоянии, близком к отчаянию, мне его и передали. Напутствовали сурово – ты там, блин, давай рассказывай ему что хошь, хоть танцуй, хоть пой. Это нам без разницы. Нам валюта нужна. Не возвращать же её этому лоху. Сам понимать должен.

Сели мы с этим несчастным французом, обсудили, что делать будем. Иллюзий у него к тому времени не осталось никаких. Оставалось нам придумать, как бы ему почерпнуть за оплаченное время хоть что-нибудь полезное. Сошлись на том, что я ему вместо таинств шахтёрской физиологии буду рассказывать про биологию живой клетки. И действительно – несколько месяцев подряд я аккуратно, дважды в неделю, вовсю стараясь не обращать внимания на безумие и абсурд происходящего, рассказывал будущему биотехнологу в горном институте о том, как устроена клетка.

Надеюсь, что какую-то пользу всё-таки принёс. Учился он старательно, въедливо – за свои-то собственные денежки. Но вот базовые представления у него были самые дремучие. Например, клеточную мембрану он себе представлял на уровне сильно упрощённой бутербродной модели Доусона и Даниелли. Помню его искреннее изумление и какую-то детскую обиду, когда выяснилось, что красивых, широких мембранных тоннелей от поверхности до самого ядра клетки, которые он видел в каком-то древнем учебнике, на самом деле не существует... В общем, много я ему всякого успел про клетку рассказать.

Наряду с этим я вёл подпольную вредительскую деятельность. А именно, помогал Гийому найти профильный вуз и завести там нужные знакомства. Была (а может быть, и есть) такая кафедра в Технологе. С ними он тайно и законтачил. Туда в итоге и перевёлся. Уж когда и Технолога подключилась к спасению французского студента из узилищ Древнейшего, последний дал слабину и вынужден был его со скрипом и зубовным скрежетом отпустить. Моя ключевая роль в этом деле, к счастью, осталась нераскрытой. Многое, наверно, могут простить наши люди ближнему своему, но уж только не потерю источника халявных денег.

Француз этот благодарил, оставил адрес, звал в гости, письма потом писал. Прощаясь, сказал, что я – единственный, кто не пытался его в этом замечательном заведении лошить. А я же, говорит, не идиот, всё вижу, понимаю – я просто сделать ничего не мог. А они все и пользовались. Например, в бухгалтерию, говорит, за паршивой справкой заходишь – смотрят жадными глазами, спрашивают: о, иностранец? За справочкой? Так-так... Хе-хе... А услуга эта платная. Сто баксов наличкой. Благоволите внести. Расписываться не обязательно. И так – везде...

Вот так я сам себя тайно лишил регулярного заработка за дополнительные занятия с иностранным студентом. Чему и был очень рад.

Двое из ларца

Однажды обуяла меня в горном институте гордыня. Всё, думаю, баста. Фиг вам, папеги-мамеги, удастся меня впредь чем-либо удивить. Насмотрелся я тут чудес невиданных, небывальщины всяческой. Навидался людей странных, наслушался речей диковинных. И теперь ничем уж вы меня не прошибёте. Буду я спокойным и просветлённым, буду я на вас отрешённо класть разные атрибуты и в ус не дуть.

С этими словами подхожу я по коридору к лестнице. А оттуда мне навстречу вываливаются два добра молодца сказочных. Один с баяном, другой с гармонью. В малиновых косоворотках да поддёвках шёлковых. В фуражках с цветками, набекрень посаженных. В смазных сапогах. С закрученными усами. Рослые, удалые да развесёлые. И оба-два – ну вот ровно на одно лицо.

Тряхнул я головой, крякнул да говорю: оххх.... ну ни.... же себе, а ?!

А вот не возносись, не пыжься. Гордыне понапрасну не предавайся. У древнейшего-то всегда на тебя найдётся диво-дивное, невиданное, да неслыханное, да невообразимое. И вечно ты тут будешь изумлён, а не покой тебе с просветлением.

Перфекционист

В горном институте было странное правило. Секретарь диссовета контролировал создание авторефератов диссертации! Причём его слово было решающим. Не автора. Не научрука. А именно секретаря диссовета.

И вот принялся он, значит, автореферат моего аспиранта курочить. Да так лихо, что с каждой правкой написанное теряло смысл и превращалось в абсурдное нагромождение фраз. Ну, мы по этому поводу сперва тревожились - всё-таки люди это читать будут, решат ещё, что это мы такие кретины: всё-таки обычно АВТОреферат-то сами пишут.. А потом бред достиг такого уровня, что стало сначала любопытно, а потом и вовсе безразлично.

И вот, когда секретарь отбушевал и выдохся, не оставив в тексте живого места, вместо этого авто-монстра я предложил подсунуть ему первый, наш вариант. Cекретарь пролистал - и возликовал. Не зря, сказал, мы мучились столько! Вот видите - наконец-то хорошо получилось!

Профнепригодность

Помнится, как-то раз в древнейшем проворовался один папегов холуй. Даже по местным меркам сделал он это слишком нахально - явно, грубо и глупо. И папег его собственноручно избил, а потом уволил, в сердцах бросив ему при свидетелях: даже воровать не умеешь!

Один из этих свидетелей нам потом рассказывал, как все произошло. А затем умолк, задумался и добавил: да, "воровать не умеешь" - это серьезно. Можно быть дураком, негодяем, малограмотным - кого здесь этим удивишь. Но вот воровать не уметь - это всё, это уже профнепригодность.

Продолжение